Шел ноябрь 1983 года. На Западе Опытный Лучник разминал мышцы, хрустел костяшками пальцев и готовился к тренировке. Казалось бы, ничего необычного. Но народу вокруг себя Опытный Лучник собрал много.
Товарищи с Востока смотрели на все это настороженно. Настораживала не шумиха, а ее отсутствие. Топот тысяч сапог и движение есть. А шума нет. Быстро раскинув мозгами, Товарищи пришли к выводу – драке быть.
И в первых числах ноября, прохладным осенним утром, в небо взвились сотни светящихся точек. Осень в Европе стала теплее, солнечного света – больше. Особенно это было заметно в Берлине, Бонне, Минске, Варшаве, Бирмингеме…
Уютный маленький городок в Центральной Германии переживал не самые лучшие свои времена. Здесь столкнулись части Бундесвера и армии ГДР. Уличные бои между мотопехотинцами шли с рассвета, а к утру подтянулась и тяжелая техника. Артиллерия крошила дома в каменную кашу, танки выворачивали наизнанку асфальт. Пехотинцам доставалось больше всех, и они засели в зданиях, отстреливаясь из окон.
К полудню западные подтянули к городу роту танков, намереваясь одним ударом выбить из позиций противника. Восточные немцы, в свою очередь, запросили поддержку с воздуха. На город, точнее то, что от него осталось, обрушился шквал бомб и ракет. В считанные секунды танковая рота Бундесвера превратилась в линию полыхающего металла.
Впрочем, подлетевшие с запада британские истребители-бомбардировщики сполна отомстили за коллег, заодно сбив несколько самолетов ВВС ГДР. Обе стороны поспешили отвести войска на исходные позиции. Город опустел.
…Из под обгоревшего западногерманского танка медленно выползла фигура в оборванном комбинезоне. Встав на ноги и пошатнувшись, танкист бросился бежать вниз по улице. Нарастающий рев низко летящего самолета заставил его бежать быстрее. Спотыкнувшись, он скатился в воронку. Танкист свернулся калачиком, ожидая разрывов бомб. Но вместо них он услышал спокойный, ровный голос.
– Не двигайся.
Подняв голову, он увидел ствол пистолета, в упор смотрящего на него. Судя по форме, летчик. Светло-коричневый комбинезон, белый летный шлем, ссадина на лбу. Эмблема ВВС ГДР на плече.
Так прошло несколько напряженных минут, прежде чем летчик опустил пистолет. Только сейчас до танкиста дошло, что у него тоже есть пистолет в кобуре. Но осси убрал свой за пояс, и тем же спокойным голосом спросил.
– Закурить не найдется?
Танкист не слушал его. В голове слышался приказ полковника: “Ваша рота при поддержке пехоты должна выбить противника…”. Приказ выполнен – самолеты, бомбы, заживо сгоревший экипаж…
– Ты – прошипел танкист – Это был ты… и твои дружки!
Он накинулся на летчика, подняв кулаки. Тот ответил ударом ботинка в бедро, и схватил танкиста за воротник.
– Да уймись ты! Я! Что я?! Я во второй волне был, едва к городу подлетели! Второй боевой вылет, а я уже остался без самолета! “МиГ” ведущего взорвался, он даже выпрыгнуть не успел!
Танкист отполз в сторону и пробормотал
– А утром наших была еще целая рота. Восемнадцать “Леопард-2”, новенькие, прямо из завода. Ребята из моего танка не успели выбраться…
Летчик откинулся на спину. Воронка была достаточно просторная.
– А ведь вы во всем виноваты.
– Мы?! – воскликнул танкист – Мы проводили учения! А вы разнесли Бонн ядерной ракетой!
Летчик горько усмехнулся.
– Ты в курсе, что Берлина больше нет? Ни западного, ни восточного? Спасибо вам, кстати!
Танкист вынул из нагрудного кармана пачку “Marlboro” и протянул одну ему.
– Говорят, советы уже взяли Ганновер.
Летчик взял сигарету и протянутую зажигалку. Затянулся.
– Американские?
Танкист кивнул. Летчик усмехнулся.
– Вот тебе и “загнивающий запад”. Отличные сигареты.
Тем временем начало смеркаться.
– А сам то откуда?
– Из Кёльна. А ты?
– Лейпциг.
Вдали послышалось эхо глухих разрывов.
– Опять ваши артиллеристы свое заладили – ухмыльнулся танкист.
– Это русские – возразил летчик – они восточнее нас наступают.
– Русские, чехи, поляки, американцы – задумчиво произнес танкист – Подумать только: а что мы, немцы? Один народ, а грызем друг другу глотки.
– Коммунисты, капиталисты – махнул рукой летчик – Да ну их всех!
– И из-за них мы убиваем друг друга.
– Стену возводим, стреляем в тех, кто хочет перемахнуть через эту стену. Передачи показываем по телевизору, мол, какие вы, капиталисты, плохие.
– Эх – вздохнул танкист – Брат на брата, сын на отца. И это тебе единый немецкий народ.
Стемнело. Они уже едва видели лица друг друга. Но голос летчика был таким же спокойным, ровным, а танкист смолил одну сигарету за другой.
– Кстати, у тебя кольца на пальце нет – заметил летчик, взяв протянутую сигарету.
Танкист достал из кармана помятую фотографию.
– Подружка? – поднял бровь летчик, и вздохнул – Фотокарточка моей жены на приборной панели осталась.
– Дети?
– Дочка.
– Живы?
– Эвакуировались.
С восточной части города донесся гул гусеничной машины.
– Эти наши – насторожился летчик.
– Ты еще не раздумал стрелять в меня? – усмехнулся танкист.
– Должен сказать – заметил летчик – ты бежал не в ту сторону.
Танкист протянул руку.
– Гельмут
Летчик протянул свою в кожаной перчатке.
– Эрих. Странно и неожиданно, но рад знакомству. Тебе туда, в ту сторону.
– Может и туда – вздохнул Гельмут – Но в конечном итоге нам всем…
– Знаю. Нам всем, немцам, в одну сторону. Удачи тебе!
